История изменений
Исправление tailgunner, (текущая версия) :
ок. в моей системе координат, мягко говоря, устаревшей, видимо, на вершине находятся гиперион симмонса и из старой доброй советской - лунная радуга павлова
Мир Гипериона, конечно, впечатляет, но он не _сконструирован_, а нафантазирован. Автор с удовольствием нагромождает эффектные явления и названия, но в развязке оказывается, что большая часть из этого не имеет отношения к сюжету, не объясняется или объясняется наскоро, и остается разочарование. Хотя, возможно, мне просто не хватает знаний, чтобы оценить масштаб игры в бисер.
Мир «Лунной радуги» («По черному следу») вполне убедителен (с поправкой на естественное устаревание, конечно), но в основе сюжета лежит лежит чисто советская героика «мы за ценой не постоим». Когда это читаешь в 15 лет - круто (космодесантники, Долина Огненных Змей, вот это всё), а в 30 думаешь: «зачем они прут на рожон?». В результате сюжет о том, что происходит, когда бездна смотрит в тебя, несколько смазан. В «Мягких зеркалах» с этим лучше, но там половина книги - блуждание Тобольского среди эйвов.
Исходная версия tailgunner, :
ок. в моей системе координат, мягко говоря, устаревшей, видимо, на вершине находятся гиперион симмонса и из старой доброй советской - лунная радуга павлова
Мир Гипериона, конечно, впечатляет, но он не _сконструирован_, а нафантазирован. Автор с удовольствием нагромождает эффектные явления и названия, но в развязке оказывается, что большая часть из этого не имеет отношения к сюжету, не объясняется или объясняется наскоро, и остается разочарование. Хотя, возможно, мне просто не хватает знаний, чтобы оценить масштаб игры в бисер.
Мир «Лунной радуга» («По черному следу») вполне убедителен (с поправкой на естественное устаревание, конечно), но в основе сюжета лежит лежит чисто советская героика «мы за ценой не постоим» - когда это читаешь в 15 лет - круто (космодесантники, Долина Огненных Змей, вот это всё), а в 30 думаешь «зачем они прут на рожон». В результате сюжет о том, что происходит, когда бездна смотрит в тебя, несколько смазан. В «Мягких зеркалах» с этим лучше, но там половина книги - блуждание Тобольского среди эйвов.