История изменений

Засилье евреев в шахматах вообще, или засилье евреев в «топе»?

Это две разные вещи, батенька.

Когда-то очень давно я подавал некие надежды, в т.ч. в журналистике. Подрабатывал репортёром по разным изданиям уездного калибра.

Как-то нужно было срочно тиснуть материальчик на злободневную темку. А писал я, как говорили, неплохо, ярко и самобытно. И тот материал был таким же, ярким и будоражащим. Я вообще не люблю халтуры. Или делать, или не делать вовсе.

Прихожу к выпускающему редактору, показываю материал. Он читает, хвалит и отправляет к главному. Я - туда. Читает главный. Вижу по глазам - нравится. Жду резолюции. Он думал-думал и говорит:
- Обещаю вторую полосу, но подпись будет другая. Тебе же всё-равно, ты и так под псевдонимом.
ОК, говорю, не вопрос.
Тут он называет фамилию. И я сразу всё понял.

Понятно, что шахматист должен уметь играть. Дядя с псевдонимом ему ничем не поможет. Но при отсеве в элиту из двоих одинаковых выберут сам знаешь кого.

Засилье евреев в шахматах вообще, или засилье евреев в «топе»?

Это две разные вещи, батенька.

Когда-то очень давно я подавал некие надежды, в т.ч. в журналистике. Подрабатывал репортёром в разным изданиях уездного калибра.

Как-то нужно было срочно тиснуть материальчик на злободневную темку. А писал я, как говорили, неплохо, ярко и самобытно. И тот материал был таким же, ярким и будоражащим. Я вообще не люблю халтуры. Или делать, или не делать вовсе.

Прихожу к выпускающему редактору, показываю материал. Он читает, хвалит и отправляет к главному. Я - туда. Читает главный. Вижу по глазам - нравится. Жду резолюции. Он думал-думал и говорит:
- Обещаю вторую полосу, но подпись будет другая. Тебе же всё-равно, ты и так под псевдонимом.
ОК, говорю, не вопрос.
Тут он называет фамилию. И я сразу всё понял.

Понятно, что шахматист должен уметь играть. Дядя с псевдонимом ему ничем не поможет. Но при отсеве в элиту из двоих одинаковых выберут сам знаешь кого.