История изменений

Привет железный ЛОР!

Когда-то, давным-давно, в одной далёкой-далёкой галактике жила-была девочка Эля. Была она белокурой голубоглазой блондинкой, молчаливой и смышлёной, сидела, как и положено всем смышлёным девочкам на первой парте.
Я жутко стеснялся её ямочек на щёчках, и когда она поворачивала своё ангельское личико ко мне, я переставал быть бармалеем на весь оставшийся день.
Девочка Эля очень любила читать.
И, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, я был неизлечимо болен этой же самой болезнью. В свободное от бармалейства время я читал. Всё, помногу, и запоем.
Журнал «Новый мир», Мопассан, Толстой, Стругацкие, Соболев, Козлов, Марк Твен — всё, что попадалось под руку исчезало в глубоких анналах черепной коробки.
Однажды, покопавшись в недрах своём ранце, девочка Эля извлекла книгу.
-- Будешь, читать?, - просто сказала она. И я снова перестал быть бармалеем.
На весь оставшийся день.
Книга называлась «Волшебник изумрудного города». Из неё я узнал историю Железного Дровосека, который очень сильно хотел вернуть своё сердце.
А Линукс тут при том, что даже у самого отъявленного бармалея есть сердце, и оно может в один прекрасный момент начать тикать совершенно по-другому.
Хочется этого бармалею или нет.

Привет железный ЛОР!

Когда-то, давным-давно, в одной далёкой-далёкой галактике жила-была девочка Эля. Была она белокурой голубоглазой блондинкой, молчаливой и смышлёной, сидела, как и положено всем смышлёным девочкам на первой парте.
Я жутко стеснялся её ямочек на щёчках, и когда она поворачивала своё ангельское личико ко мне, я переставал быть бармалеем на весь оставшийся день.
Девочка Эля очень любила читать.
И, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, я был неизлечимо болен этой же самой болезнью. В свободное от бармалейства время я читал. Всё, помногу, и запоем.
Журнал «Новый мир», Мопассан, Толстой, Стругацкие, Соболев, Козлов, Марк Твен — всё, что попадалось под руку исчезало в глубоких анналах черепной коробки.
Однажды, покопавшись в недрах своём ранце, девочка Эля извлекла книгу.
-- Будешь, читать?, - просто сказала она. И я снова перестал быть бармалеем.
На весь оставшийся день.
Книга называлась «Волшебник изумрудного города». Из неё я узнал историю Железного Дровосека, который очень сильно хотел вернуть своё сердце.
А Линукс тут при том, что даже у самого отъявленного бармалея есть сердце, и оно может в один прекрасный момент может начать тикать совершенно по-другому.
Хочется этого бармалею или нет.