История изменений

Думал много раз. Но сейчас не хватит решимости, а раньше не понимал, что это было идеальное время.

Встречал в жизни различных дауншифтеров и отшельников/отшельниц. Все они разные, кто-то вызывает уважение, кто-то удивление, кто-то отвращение. Источники существования многих мне неизвестны - те, кто побирается, сразу заметны, на что живут остальные - мне неведомо.

Один шапочно знакомый отшельник-наркоман умер в итоге от голода.

И что касается жизни на острове… Я жил в дауншифтинг-лайт режиме в отдаленных от людей частях шарика. Одиночество и желание поговорить настигает каждого, и очень быстро. Желание поговорить (особенно, на родном языке) начинает ощущаться остро как голод, только утолить его ничем невозможно. Ибо в привычной среде ты можешь хотя бы выйти на улицу, подойти к первому встречному и сказать: «Прекрасная погода, не правда ли?», и, с большой вероятностью завязать разговор.

На острове, или в лесу, или в чужой стране, никакой вариант невозможен, и от этого на стену хочется лезть.

P.S. Вопреки ожиданиям и иллюзиям многих, общение через текст, звонки, и даже видеозвонки, голод по общению практически не утоляют.

Думал много раз. Но сейчас не хватит решимости, а раньше не понимал, что это было идеальное время.

Встречал в жизни различных дауншифтеров и отшельников/отшельниц. Все они разные, кто-то вызывает уважение, кто-то удивление, кто-то отвращение. Источники существования многих мне неизвестны - те, кто побирается, сразу заметны, на что живут остальные - мне неведомо.

Один шапочно знакомый отшельник-наркоман умер в итоге от голода.

И что касается жизни на острове… Я жил в дауншифтинг-лайт режиме в отдаленных от людей частях шарика. Одиночество и желание поговорить настигает каждого, и очень быстро. Желание поговорить (особенно, на родном языке) начинает ощущаться остро как голод, только утолить его ничем невозможно. Ибо в привычной среде ты можешь хотя бы выйти на улицу, подойти к первому встречному и сказать: «Прекрасная погода, не правда ли?», и, с большой вероятностью завязать разговор.

На острове, или в лесу, или в чужой стране, никакой вариант невозможен, и от этого на стену хочется лезть.