История изменений

Ну почему же я импликацию перевернул? Выше вами уже утверждалось (пусть и не ко мне обращаясь), что удивительное «практически тождественно» непонятному (тождественно я понимаю как «полностью соответствует», «является полным синонимом», «выражает то же значение»). Поскольку понятное/непонятное это бинарная категория, то получается, что если удивительное тождественно непонятному, то понятное тождественно неудивительному. Вот если бы «удивительное» было бы подмножеством «непонятного», тогда разговор был бы другой.

Ну так вот. Приведённая догматическая идея настолько затаскана, что никто не скажет, что она удивительна (подчеркиваю - сама эта идея, а не связанные с ней, как, например, упомянутый вопрос о том, как она могла быть принята людьми на веру), разве что какой-нибудь человек из джунглей, который впервые услышал о ней. Однако это не мешает ей быть непонятной, поскольку она носит иррациональный характер. Её нельзя «понять», можно только принять как данность существование некоторого противоречивого набора слов.

Таки к чему это я. Эта идея непонятна и, видимо, принципиально такова, что понять её невозможно. И тем не менее, удивления она уже не вызывает, по причине потери новизны.

Это я к тому, на самом деле, что «удивительное» и «понятное» не тождественные понятия. Скорее, это множества, которые имеют точку пересечения; в конце концов первое слово относится к эмоциональному восприятию, а второе — к сугубо интеллектуальному. И я бы сказал, что равно возможны вещи:
удивительные и непонятные (т.е. вызывающие эмоциональный отклик в силу таинственности);
удивительные и понятные (вызывающие эмоции в силу, например, масштабности и несоизмеримости с человеком, как силы природы);
неудивительные и понятные (обыденные факты рационального свойства);
неудивительные и непонятные (потерявшие новизну иррациональные идеи, например, религиозные догматы).

Ну почему же я импликацию перевернул? Выше вами уже утверждалось (пусть и не ко мне обращаясь), что удивительное «практически тождественно» непонятному (тождественно я понимаю как «полностью соответствует», «является полным синонимом», «выражает то же значение»). Поскольку понятное/непонятное это бинарная категория, то получается, что если удивительное тождественно непонятному, то понятное тождественно неудивительному. Вот если бы «удивительное» было бы подмножеством «непонятного», тогда разговор был бы другой.

Ну так вот. Приведённая догматическая идея настолько затаскана, что никто не скажет, что она удивительна, разве что какой-нибудь человек из джунглей, который впервые услышал о ней. Однако это не мешает ей быть непонятной, поскольку она носит иррациональный характер. Её нельзя «понять», можно только принять как данность существование некоторого противоречивого набора слов.

Таки к чему это я. Эта идея непонятна и, видимо, принципиально такова, что понять её невозможно. И тем не менее, удивления она уже не вызывает, по причине потери новизны.

Это я к тому, на самом деле, что «удивительное» и «понятное» не тождественные понятия. Скорее, это множества, которые имеют точку пересечения; в конце концов первое слово относится к эмоциональному восприятию, а второе — к сугубо интеллектуальному. И я бы сказал, что равно возможны вещи:
удивительные и непонятные (т.е. вызывающие эмоциональный отклик в силу таинственности);
удивительные и понятные (вызывающие эмоции в силу, например, масштабности и несоизмеримости с человеком, как силы природы);
неудивительные и понятные (обыденные факты рационального свойства);
неудивительные и непонятные (потерявшие новизну иррациональные идеи, например, религиозные догматы).