В «100 лет тому вперед» Булычева есть эпизод, в котором Коля встречает в 21 веке школьников, запускающих в космос спутник «по школьной программе».
Я на этих выходных ходил судить соревнование научных проектов настоящих школьников 21 века. Спутники они не запускают, но занимаются вещами не менее (а может даже и более) сложными. Они генетические и внешние факторы аутизма изучают, пищу для диабетиков улучшают, филогенетические деревья по ДНК анализам строят, регуляцию ферментов в почках отслеживают, бактерий в радиации выращивают. Уровень проектов меня очень поразил, я не ожидал увидеть настоящие более-менее законченные работы. Я ожидал какую-нибудь мелочь вроде клонирования, а в результате еле успевал ориентироваться в темах и разбираться в результата (хотя меня поставили судить постеры по моей специальности). И это не какие-то «самые лучшие в стране» - это соревнование нашего графства.
Я одному мальчику говорю: «А с чего ты решил вдруг изучать именно этот кластер микроРНК?» А он мне: «А я в прошлом году на каникулах взял образцы глиом, сделал microarrays, сравнил со здоровыми клетками и нашел несколько кластеров, чья транскрипция в глиомах увеличена. Пока я в школе учился, профессор два самых выдающихся кластера уже взялся изучать, а мне этот вот достался - третий по важности.» В итоге он ингибировал эти микроРНК и показал, что их ингибировение ведет к снижению скорости роста раковых клеток.
А одна девочка меня совсем выкосила: Она у мышей брала стволовые клетки крови, дифференциировала их (немного) в предшественники Т-лимфоцитов, а потом подсаживала другим мышам, у которых иммунная система была разрушена (это имитация раковых пациентов, которым иммунную систему полностью выжигают радиацией и химотерапией, а потом подсаживают новую от донора). Она прямо на живых мышах смотрела, куда именно эти Т-лимфоциты идут в мышином организме (in vivo bioluminiscent imaging) и в какие клетки они развиваются (для этого она использовала multicolor flow по маркерам лимфоцитов). В итоге увидела, что Т-лимфоциты получаются, но с несколько иной функциональностью, чем у здоровой мыши. Я офигел слегка, говорю: «Какую часть этой работы ты сама делала?» Она: «Всю». Я начал спрашивать ее про разные детали работы - всё знает, всё понимает, и по техникам и по теории. Лаб-журнал достала - показалы необработанные данные. Пришлось ей все оценки по максимуму выставить.
